"У истории, как и у природы, есть свои законы" говорил Фейхтвангер. Именно эти закономерности формируют лицо истории человечества. Изучение истории, прежде всего, необходимо для того, чтобы увидеть все достижения и неудачи прошлого и на этом основании правильно оценить сегодняшний день. Для правильного взгляда на историю требуется трезвый, не развращенный предрассудками ум, который не будет вдаваться в эмоции и фальсификации ради корыстных целей.
В своих предыдущих публикациях мы неоднократно категорически выступали против политизации исторических вопросов, произвольного толкования фактов и неметодичного, тенденциозного подхода. К сожалению, отдельные авторы, не владеющие азами исторической науки, берут на себя смелость толковать реалии прошлых дней, что неизбежно приводит к удручающим результатам. В их руках история превращается в политическое оружие, обычную игрушку, которой можно уязвить, ну хотя бы подразнить оппонента. Впоследствии засилья такого рода провокаций получают распространение неверные и предвзятые концепции, которые с легкостью оседают в умах простодушного читателя, и, что характерно, определенные группы общественности уже принимают эти недобросовестные взгляды, основанные на лжи, за чистую монету.
Недавно в сети была опубликована статья некоего Максима Бейлиса (заранее извиняюсь, если неправильно склоняю его фамилию), в которой он постарался, правда, неудачно, проанализировать отдельные моменты учебника 9-класса по истории Узбекистана на фоне своих политических убеждений. Статья в основном состоит из демагогии и субъективизма, что, впрочем, свойственно любой политической писанине. Посему опускаем львиную долю статьи, т.к. это не касается нашей темы. Естественно, автор имеет моральное право на любые политические пристрастия, но манипулирование историческими вопросами – это не лучший способ убеждения. Он же видит везде некий заговор, при этом руководствуясь изначально ложными предпосылками. Полагаю, у него неприязнь к определенным лицам или кругам, которую он проецирует на историю целой нации, сознательно или несознательно распространяя дезинформацию. Рассмотрим только эти моменты, остальное нас не касается.
К сожалению, это отнюдь не уникальный случай. Такое ощущение, что развернута целая информационная кампания по дискредитации истории и культуры узбекского народа, в ходе которого некоторые лица регулярно "разоблачают" якобы "неудобные" для узбекских научных кругов вопросы. Нет, господа, все эти вопросы отнюдь не неудобные для узбекских исследователей, но обвинения настолько смешны, что большинство просто игнорирует их. Но стоит помнить и вам мудрую пословицу "андишанинг отини қўрқоқ қўйманг" (благоразумие не считай трусостью), ибо, в конце концов, вы себя поставите в неловкое положение.
Но приступим к разбору полетов господина Бейлиса. Для удобности будем сначала цитировать выдержки из его публикации, а потом комментировать.
"Мы всегда были, есть и будем" - иронично насмехается господин Бейлис. Не знаю, где он увидел подобное утверждение, но очевидно, что каждая нация имеет свое рождение и свой конец. При внимательном чтении становится ясно, что ему не понравилось.
Цитата из учебника: "В XIX веке в Средней Азии существовало три самостоятельных государства: Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства. Хотя в данный период развивались социально-экономические отношения: производство, торговля и другие отрасли, все же развитие техники на порядок отставало от других стран. К середине XIX века этнический состав Бухарского эмирата, Хивинского и Кокандского ханств в своей массе был однородным, основу составляли узбеки. На территориях трех ханств проживали также таджики, казахи и каракалпаки, туркмены и киргизы. Численность населения Бухарского эмирата достигала тогда около двух миллионов, в основном узбеки. Основная часть населения была представлена родами и племенами узбеков, мангытов, сарайи, кунгратов, кенагасов, карлуков, найманов и кипчаков. Численность населения Хивинского ханства состояла более 800. тыс человек, в основном узбеки. В Кокандском ханстве население составляло три миллиона жителей, в основном узбеки".
Комментарий М. Бейлиса: "Между тем, в рассматриваемый учебником период времени единой узбекской нации еще не существовало".
Конечно же, нации в современном понятии тогда не существовало. Это же можно сказать относительно таджиков, киргиз, уйгуров, азербайджанцев, американцев на худой конец. Точно также формировалась идентичность великороссов, малороссов и белорусов, которые тоже в определенном смысле "не существовали" до 1925 года. А как и когда формировались французская, итальянская, австралийская, турецкая, иранская нации, это следовало бы изучить господину Бейлису. Хотя это обстоятельство не мешает им изучать соответственно историю Франции, Италии или России с древнейших времен и гордиться достижениями предков.
Впрочем, я всегда удивлялся, почему ныне вопросы формирования узбекской нации и узбекской идентичности настолько широко обсуждаются в сети и средствах массовой информации. Теперь удивляться не приходится – систематически формируется ложное мнение, что узбекский народ не имеет преемственности на своей земле. Хотя, с другой стороны, забавно, как общие для процесса формирования любой нации обстоятельства вкупе с ложно интерпретированными фактами и банальным враньем приводят, цитируют, повторяют, смакуют с упоением, и почему-то обвинительным тоном.
М. Бейлис "Общеизвестен тот факт, что объединение различных этнических, в основном тюркских, групп в единую узбекскую нацию происходило под руководством партии большевиков, начиная с 1924 года, то есть с того момента, когда было произведено национально-территориальное размежевание Туркестана".
Нет, господин Бейлис, не общеизвестен. И отнюдь не факт. Это просто распиаренная ложь. Большевики ничего нового не придумали, они ничего чужого узбекам не приписывали, наоборот, постарались разделить узбекскую нацию на части.
Такие "факты" и "аргументы" не раз озвучивались в различных публикациях, в которых, подобно противоузбекской мантре, трепетно рецитируется "факт!", "общеизвестно!", "бесспорно!". А господин Бейлис просто вторит им, не вникнув в суть вопроса и так и не удосужившись почитать настоящие исторические источники. Но, как гласит народная мудрость, от повторения "халва, халва!" во рту слаще не станет.
В своих прежних публикациях я много касался вопроса происхождения узбекского народа, придется еще раз остановиться на этом.
Так насколько обоснованы все эти нападки и претензии в адрес узбекского народа? На каких данных основываются эти радетели исторической справедливости? Обратимся к источникам.
Венгерский востоковед Арминий Вамбери совершил путешествие по странам Ближнего Востока и Средней Азии в 1863-19864 гг., то есть за 60 лет до национального размежевания и якобы объединения "различных этнических, в основном тюркских, групп в единую узбекскую нацию", разумеется, "под руководством партии большевиков".
Вот что пишет этот автор:
"Узбеки – это название народа, большей частью оседлого и занимающегося земледелием. Они живут на обширном пространстве от южной оконечности Аральского моря до Камула (40 дней пути от Хивы) и считаются преобладающей народностью в трех ханствах и Китайской Татарии. Узбеки подразделяются на 32 главных таифе (племени): 1) кунград (Kungrad), 2) кипчак (Kiptschak), 3) хитай (Chitai), 4) мангыт (Mangit), 5) нокс (Nцks), 6) найман (Nayman), 7) кулан (Kulan), 8) кият (Kiet), 9) ас (As), 10) таз (Tas), 11) саят (Sajat), 12) джагатай (Dschagatay), 13) уйгур (Ujgur), 14) акбет (Akbet), 15) дермен (Dormen), 16) ешун (Oeschьn), 17 канджигалы (Kandschigaly), 18) ногай (Nogai), 19) балгалы (Balgali), 20) митен (Miten), 21) джелаир (Dschelair), 22) кенегес (Kenegцs), 23) канлы (Kanli), 24) ишкили (Jschkili), 25) бейюрлю (Bцjьrlь), 26) алчин (Altschin), 27) ачмайлы (Atschmayli), 28) каракурсак (Karakursak), 29) биркулак (Birkulak), 30) тыркыш (Tyrkysch), 31) келлекесер (Kellekeser), 32) минг (Ming). Это деление старо, обращает на себя внимание только то обстоятельство, что даже отдельные племена широко разбросаны по названной территории, и исследователя поражает, часто ему кажется просто невероятным, что узбеки из Хивы, Коканда и Яркенда, чей язык, обычаи и лица совершенно различны, осознают свою принадлежность не только к одной нации, но и к одному племени, к одному роду" (Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. – М.: 2003. стр 254-255).
Кроме узбеков, упоминаются туркмены, казахи, таджики, киргизы, калмыки, китайцы, которые поныне являются отдельными от узбеков народами. И все, никаких различных этнических групп. Из этого отрывка явствует, что узбеками себя считали не только преобладающий народ трех ханств, т.е. предки нынешних узбеков, но и автохтонные тюркоязычные жители нынешнего СУАР, т.е. предков современных уйгуров. На другой странице Вамбери уточняет:
"Большая часть населения Китайской Татарии, главным образом жители четырех провинций, ведет оседлую жизнь и занимается земледелием. Что касается национальности, то они называют себя узбеками, хотя с первого взгляда видно их истинно калмыцкое происхождение" (там же, стр. 284).
Но они были отделены политическими границами, в результате чего произошел раскол единой нации. Следовало бы господину Бейлису знать, что интеллигенция Восточного Туркестана в 1921 году собралась в Ташкенте и приняла общее самоназвание для обозначения китайских узбеков – уйгур. Но и это не было окончательным отторжением единой нации на две части. Некоторые лидеры узбекского национального движения имели уйгурские корни, а первым президентом уйгурского независимого государства – Восточно-Туркестанской Революционной республики был узбек Алихон тўра Соғуний. Фактически же до сих пор уйгуры почти ничем не отличаются от узбеков. Разумеется, столетняя разобщенная жизнь дала о себе знать, в том числе и в плане самоидентификации, но все же.
Полагаю, последнего эмира Бухары Саид Алимхана нельзя заподозрить в приверженности к большевизму и их политике размежевания. Он бежал из своей страны в 1920 году после нападения большевистской армии, а в 1922 году написал книгу "История скорби народа Бухары". Вот что он пишет там о своем происхождении:
"Унинг (Бухоронинг – А.Э.) аҳолиси ўзбек, туркман, қирғиз, қозоқ, тожик, яҳудий ва араблардан иборат" - "Ее (Бухары) население состоит из узбеков, туркмен, киргизов, казахов, таджиков, евреев и арабов" (там же, стр. 21).
И нет никаких "различных этнических, в основном тюркских, групп".
И эта нация, между прочим, не появилась за день до путешествия Вамбери. Поэт и публицист XVII века Турди Фароғий в одном из своих газелей утверждает:
В другом своем стихотворении он восклицает "Ўзбекистондур бу!". И это за 370 лет до национального размежевания.
Или же вспомним строки страстного поэта и патриота Мавлоно Ҳаелий, которые он написал в 60-годах XIX века, в самый разгар борьбы против русского завоевания:
Келибдур аҳли кофир сўйи ислом қасди қатл айлаб, Умид шулдир, алар бирлан ажойиб корзорим бор. Агарчанди яроғу ҳийлаи тадбиримиз йўқтур, Вале ўзбек эрурмиз, кўнглума минг турлик орим бор.
(Олим Равшанов. Кўнглума минг турлик орим бор. – Т.: 1997. стр. 17)
Накануне русского нашествия (60-гг. XIX века) хан Коканда Султан Саидхан распространил обращение к казахским аксакалам, в котором, среди прочего, говорилось: "… Теперь 92 рода объединились в одну нацию…" (Туркистон чор Россияси мустамлакачилиги даврида. – Т.: 2000. стр. 63).
В чем же ошибка господина Бейлиса? Узбекская нация, конечно же, существовала, все роды и этнические группы имели единое самосознание – это типично для детрайбализованных оседлых народов, каковым являются узбеки. Но имелись другие индикаторы политической идентичности – хивинцы, бухарцы, кокандцы, кашгарцы. Целесообразно было бы разобраться в таких тонкостях, прежде чем утверждать что-то.
М. Бейлис: "На карте видно, что общая территория "трех узбекских ханств", как назвали их авторы, простиралась от Каспийского моря до озера Иссык-Куль в ширину, и от Аральского моря и границы с Россией до границ с Афганистаном и Китаем в долготу. Таким образом, подчеркнута доминанта узбекской нации на всем пространстве Средней Азии".
Во-первых, огорчу господина Бейлиса – в первоисточниках эти государства как раз и называются узбекскими ханствами.
Во-вторых, некогда их территория была еще большей. Правящей элитой и большинством населения были узбеки. Не будь русской колонизации и последующего национального размежевания, узбекский, самый распространенный в регионе на тот момент, язык, скорее всего, ныне был бы в обращении на еще большей территории. Политика выдавливания узбекского языка в новообразованных советских республиках помешала этому. Или же автор приведенных строк не знает, что два десятка крупных узбекоязычных городов остались за пределами Узбекской ССР? Но почему же они называют себя узбеками?
В 1727-1730 гг. греческий купец Василий Ватаче совершил путешествие по Азии и составил карту своих путешествий. На карте бассейн Амударьи от Амударьи до гор Памира обозначен как страна Узбекистан. В него включены Хорезм, Балх, Бухара, Самарканд, Ходжент, Кундуз, Карши, Хива и др. (Ш.С.Камолиддин. Древнетюркская топонимия Средней Азии. – Т.: 2006. стр. 22-23).
В городах Балх, Андхой, Кундуз, Маймана и др. в северных провинциях Афганистана до сих пор проживают несколько миллионов узбеков, которых никак не затронула советская национальная политика, что, однако, не мешает им считать и называть себя узбеками.
Касательно численности узбеков на территории узбекских ханств, что вызвало особое негодование господина Бейлиса.
Если он забыл, или же не читал ничего по этому поводу, напомню, что после русского завоевания проводились статистические переписи и оценочные работы, в том числе и в ханствах, превращенных в протектораты. Некоторые данные по численности населения приводят путешественники и географы, в том числе и Вамбери.
Итак, численность населения Бухарского эмирата от 2 000 000 до 2 500 000 по данным соответственно 60-х и 90-годов XIX века. Из них 57 процентов составляли узбеки, 30 – таджики, 13 – казахи, туркмены, каракалпаки и др. Грубо пересчитываем: 57 процентов от 2 000 000/2 500 000 будут соответственно 1 140 000/1 425 000.
В Хиве – 800 000 человек, из них 70 процентов узбеки, 15 процентов – туркмены, по четыре процента казахи и каракалпаки. Опять пересчитываем и получаем 560 000 человек.
Согласно всероссийской переписи населения 1897 года, численность узбеков достигает 726 534 на территории бывшего Кокандского ханства.
Округляем и таким образом получаем цифру 2 426 500/2 711 500, кроме афганских узбеков (от 200 000 до 360 000) и сартов (968 655), о которых речь пойдет ниже. Мы намеренно не включаем сюда узбеков Восточного Туркестана, которые впоследствии приняли этноним уйгур. Для сравнения, таджиков 350 397 в русских владениях и 600 000/750 000 в Бухарском эмирате. Киргизов – 50 000 по Вамбери.
Из энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
"(численность узбеков) в Бухаре (около 1 млн., по Вамбери), в Хиве (около 257 тыс., по Кузнецову, 1896г.), в афганском Туркестане (200 тыс., по Вамбери), в русских среднеазиатских владениях (579 740 д., по Аристову), общей численностью около 2 037 240 д.".
Тут есть несколько тонких моментов.
Во-первых, по статистике 1897 года преобладающим этносом в русских среднеазиатских владениях являются казахи – 4 084 139. Вамбери тоже отмечает это положение: "Казахи – самый многочисленный народ в (Кокандском) ханстве" (Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. – М.: 2003. стр 274). Но ко второй половине XIX века, о котором повествуется в учебнике, большинство из них было в составе Российской империи, узбекским ханствам подчинялось около миллиона казахов. Так что данные, приведенные в учебнике, вполне обоснованы.
Во-вторых, при переписи обозначаются "тюркские наречия без распределения" - 440 412. Такое обстоятельство дало повод провокаторам кричать, что, мол, они были переписаны в узбеки. Не спешите, господа. Большинство из них составляли, как обозначил господин Бейлис, "различные этнические, в основном тюркские, группы", аморфные этнические формирования, которые впоследствии были включены в состав современных киргизов. Так, в статистике 1897 года количество носителей кара-киргизского, сиречь киргизского языка, определяется в 201 682 человек (в Хиве они не проживали, в Бухаре исчислялись несколькими тысячами, в основном, киргизов Бахмала), а в 1926 году уже 762 736, т.е. за 29 лет число носителей возросло почти в 4 раза (заметим, такая практика естественна для кочевого общества, где национально-племенная идентификация понимается по иному, постоянно заключаются и расторгаются племенные союзы, определяющие самоидентификацию и степень родственности различных этнических групп). Для сравнения – количество узбеков в 1926-году стоит в отметке 3 904 622 душ, что только на 224 000 больше показателей 90-годов XIX века (включая сартов), т.е. динамика численности в среднем всего 0,3 процента за год, что ненормально для узбекского общества. Даже естественным приростом они размножились бы намного быстрее (тут стоит еще учитывать массовую миграцию узбекских, таджикских и туркменских беженцев в Афганистан, всего от 400 000 до миллиона человек). Кроме того, в статистике 1926 года, когда уже была сформирована Узбекская ССР, фигурируют "тюрки ферганские и самаркандские" (537), "курама" (50 079) и просто "тюрки" (21 565), которые ничем не отличались от остальной части узбекского этноса, а просто в силу изолированности не называли себя таковыми (такие группы есть у всех народов, те же чалдоны у русских и кыпчаки у киргиз). Иными словами, тогда узбекский этнос подвергся очередному разделению.
В-третьих, перепись 1897 года обнаружила на территории бывшего Кокандского ханства так называемых сартов в количестве 968 655 человек. Это послужило поводом для многочисленных спекуляций, что, мол, сартов записали в узбеки или же узбеков хотели назвать сартами. В печально известном "Этническом атласе Узбекистана", из которого черпал свои знания господин Бейлис (нередко слово в слово), не отражена суть этой проблемы.
Зададимся вопросом: что за сарты и с чем их едят?
Для начала определимся, почему сарты фигурируют в статистике бывшего Кокандского ханства и почему их нет в Бухаре и Хиве; почему Вамбери не фиксирует в Коканде сартов. Он обнаруживает немногочисленных сартов в Хиве, но при этом отмечает, что в Бухаре и Коканде их называют таджиками (Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. – М.: 2003. стр. 323). Также нет оснований считать, что русские исследователи кокандских таджиков назвали сартами, поскольку в переписи 1897 года таджики фиксируются отдельно (350 397), а сартский язык проходит в списке турецко-татарских наречий (статистические данные см.: Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. т. II. – Спб.: 1905. Таблица XIII. Распределение населения по родному языку; Всесоюзная перепись населения 1926 года. том 17. – М.: 1928-29. Таблица VI. Население по полу, национальности).
