Полковник Броневский С.

Формально, иссык-кульские киргизы считали себя уже российски­ми подданными, однако вскоре они были завоеваны Кокандским ханством и лишь в 1840-х годах снова обращаются в Россию за по­мощью. Инициатором был бужыский манап Боромбай.

Приведем одно из первых его писем. 1844 г.

Высокопочтеннейшему и высокостепеннейшему князю, генерал-губернатору и всем почетным великим сардарям Боромбай Бекмуратов свидетельствует премногое высокопочтение.

За сим покорнейше довожу до Вашего сведения, что все кирги­зы (закаменных орд) уже несколько лет состоят преданными его величеству государю... По сему поводу покорнейше просим Вас, ес­ли можно, прибыв сюда воздвигнуть здесь город, это бы весьма хо­рошо было, потому что здесь состоят в числе 10000 кибиток бугу-киргизов, сверх того несколько тысяч кибиток сарыбагышцев, не­сколько тысяч солто киргизцев и еще зият киргизцев. Все эти рода и волости находятся в окрестности Иссык-Куля, и все они есть народ безначальственный, и потому существует между ними вражда и меж­доусобные войны. Если бы здесь был учрежден диван (округ), то этого не было бы, и все они находились бы в тишине и спокойствии. В здешних местах ни со стороны хоканцев (кокандцев), ни же китай­цев никто, прибыв сюда, ничего не в силах сделать. В заключение всего зависит от Вас благосклонность и снисхождение. Писатель се­го письма Боромбай-Батыр Бекмуратов.

По поводу этого письма генерал-губернатору Западной Сибири ответили из МИД России.

13 ноября   1844 г.

Милостивый государь, князь Петр Дмитриевич! При отношении от 10 минувшего октября, Ваше сиятельство изволили препроводить в Министерство иностранных дел присланную к Вам просьбу от од­ного из биев дикокаменных киргизов Боромбая Бекмуратова о при­нятии его с подвластными ему народом под покровительство Рос­сии и дозволения отправить особую депутацию к Высочайшему двору...

Из содержания сей просьбы видно, что побудительной причиной к настоящему домогательству означенных киргизов были происшед­шие между ними и соседственными племенами раздоры и несогла­сия; почему для оплаты и защиты в покровительстве России помя­нутый бий и решился прибегнуть к нашему правительству с выше-изъясненной просьбой. Конечно, если бы сии киргизы не были в таком отдалении от нашей линии, то удовлетворение их желания не представляло бы особенного затруднения. Они могли бы далее, в случае надобности переселиться в наши пределы и тем избавиться от притеснений со стороны враждебных им племен. Но при тысяче­верстном расстоянии их кочевьев от ближайших даже к нам частей водворения Сибирского казачьего войска, подобное принятие их в подданство и покровительство России по невозможности подать ка­кую-либо помощь, нисколько не обеспечило бы их положения.

С просьбами о покровительстве и принятии в подданство вскоре обратились к российским властям и манапы других киргизских пле­мен, в частности, от сарыбагышей — Джантай Карабеков.

10 сентября 1848 г.

Высокостепеннейшему, высокородному и величественному глав­ному начальнику нашему князю.

...Посылаю к Вам почетного моего человека бия Сартая Джантемирова, всегда посылаемого мною во все стороны посланцем вме­сте с Джалбою Атамбековым, сей последний в числе трех человек подведомственного мне чеченовского рода Калджой Атимбеком за­хватили мятежника и хищного лжеца Кенесару...

В рассуждении Кенесары я много оказал услуг; во время первого пришествия его я истребил у него 7000 человек, да и с моей сторо­ны много погибло людей; во время же второго его пришествия три дня держал его в осаде, не давая ему ухода ни в какую сторо­ну. После того прибыл к нам Ормон батыр и тогда по обращении Кенесары в бегство, преследуя его, много истребили из его скопи­ща, и в это время трое родственников из подведомственных мне киргиз, захватив Кенесару, представили к нам; тогда Кенесара сулил нам за выкуп себя по 60-ти верблюжьих вьюков разного имущества и сколько угодно червонцев; но мы, заботясь о благоденствии и спокойствии всякого народа и о благополучном обращении караванов, и тем оказать услугу, не согласились на его предложение и будучи убеждены от обретающихся торговцев, что великое государство, ка­кова есть Россия, конечно не оставит без вознаграждения за умерщ­вление лжеца и мятежника Кенесару, и так я не позволив ему ви­деть свое лицо, приказал своему родственнику Каджибеку отрубить ему голову, и за эти оказанные мною услуги не воспоследовало мне, как я думаю, достойной награды, ибо посланный теперь с Этим письмом вместе с моими людьми из татар мулла Гулим, в прошлом году будучи послан для приглашения нас с товарищами, убеждал нас, что за умерщвление Кенесары есть от великого государя боль­шие награды, разъясняя при том о великодушии и правосудии рус­ского правительства и о благоденствии подданных России народов также о всех обычаях ваших. Убедив таким образом, он увез с собой наших доверенных людей к генералу, как тогда же просили погранич­ного начальника о нахождении сего муллы у нас и манапа Ормона Ба­тыря, по тому уважению, что по словам его, как я, так и Ормон Батыр убедились в том, что правление Ваше гораздо легче для нас, чем кипчаковское (т. е. кокандцев — Ред.), и потому сделались им непри­язненными врагами и вместе с Ормон Батырем усердно прибываем к Вам преданными... Между тем кипчаковцы с большим ополчением прибыли для завоевания нас, но я, соединясь с Ормон Батырем и вообще черные киргизы, восстав против врагов, отразили их Ору­жием, и они без всякого завоевания удалились. Потом осенью еще со всех сторон собрав войско, покушались они напасть на нас дл^ от­мщения убитых у них в первой битве людей, после того слышали мы, будто они, еще собрав войско, выступили из своих пределов, но услыхав, что со стороны Бухарин открываются враждебные дей­ствия, пошли они на сторону Хоканда; но о точности сего обстоятель­ства верного сведения мы не имеем, впрочем, все-таки опасаемся потому что все пашни нашего народа находятся вблизи их укрепле­ния, паче чаяния, если враги вдруг прибудут туда, то народ наш должен остаться совершенно без хлеба. Между тем я с находящи­мися а здешнем укреплении кипчаками притворно обхожусь друже­любно, обманывая их под разным предлогом лишь только до убра-ния хлеба; снабжая их иногда малым количеством баранами...

...Прошу Вашего совета и наставления, что если его величество государь примет наш народ под свое покровительство, то я ручаюсь за манапа Джанкармыша, которого кипчаки со время их пришествия вытребовав к себе, стреляли в него из ружья холостым зарядом, тогда он (Джанкармыш) дал клятву, что если он от этой гибели чста-нется живым, то непременно предастся России...

За сим покорнейше уведомляю Вас, во-первых: что я помощию Всевышнего сколько услуг оказал против действий Кенесары, потом: если наш народ пребудет в благополучном состоянии, то с усердием желаю поступить под покровительство России, то покорнейше про­шу не оставить в знак дружбы Вашей изходатайствовать мне и 5сем детям моим у Всемилостивейшего великого государя на всегдашние времена о свободном нашем состоянии высочайшего соизволения. Еще покорнейше прошу Вас также не оставить прислать доброму сыну моему Ниязбеку саблю и именную печать...

Документ довольно большой и свидетельствует не только об ин­тенсивной переписке киргизских манапов с русскими властями но и между собой.

Постепенно неоднократные обращения киргизских племен с прось­бой о российском подданстве привели к юридическому оформлению этого акта.

1 ноября 1854 года генерал-губернатор Западной Сибири Г. Я. Гасфорд сообщал управляющему МИД тайному советнику Сенявину.

Во исполнение высочайшего повеления, объявленного мне в от­ношении  Вашего  превосходительства от  12  января № 93,  я  приглашал манапов дикокаменных киргизов прислать в Омск своих депу­татов, снабженных надлежащею доверенностью, для принятия при­сяги на верноподданство России.

После продолжительных совещаний манапы рода бугу избрали депутатом своим манапа Качибека Шералина, который прибыл в Омск 26-го минувшего сентября. От других двух родов: солто и сарыбагыш — депутаты не прибыли...

17 января 1855 г. представитель бугинцев Качибек Шералин принимает присягу на подданство России.

Я, доверенный от манапов, биев и прочих родоначальников и ста­рейшин рода бугу орды дикокаменных киргизов, неподведомствен­ных никакому правительству, обещаюсь и клянусь всемогущему бо­гу, что род бугу всепресветлейшему державнейшему, великому го­сударю императору Николаю Павловичу, самодержцу всероссийско­му и проч., и проч., и проч., ...хощет верным, добрым, послушным и вечно подданным быть и никуда без высочайшего его император­ского величества соизволения и указа в чужестранную службу не вступать; також с неприятелями его императорского величества вре-дительной откровенности не иметь, ниже какую заповедную кор­респонденцию внутрь и вне Российского государства содержать, и никаким образом противу должности верных подданных его импе­раторского величества не поступать, и лее к высокому его импера­торского величества самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по край­нему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и в том во всем живота своего в потребном случае не щадить, и при том по крайней мере стараться споспешествовать все, что к его императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же его величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том в роде бугу кто уееда-ет, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами откра-щать и не допущать и тщатися будет; когда же к службе и пользе его величества какое тайное дело, или какое б оно ни было, кото­рое приказано будет тайно содержать, и то содержать в совершен­ной тайне и никому не объявлять, кому о том ведать не надлежит и не будет. Сие должен и хощет род бугу верно содержать, елико оному всемогущий господь бог душевно и телесно да поможет. В заключении же сей моей клятвы целую слова св. Алкорана. Аминь.

Это было начало юридического оформления принятия киргизами российского подданства — процесса, растянувшегося на два с лиш­ним десятилетия. Следующим этапом явилось принятие подданства центрально-тяньшаньскими киргизами (племенем черик) — 1863 год. Этот год и стали отмечать через сто лет как дату добровольного вхождения Киргизии в состав России.

Письмо манапов племени черик начальнику

Алатавского округа генерал-лейтенанту Г.  А.  Колпаковскому.         

Весна  1863 года.

Старшие и младшие рода черик манапы сим доверяем с общего согласия нашему Найману Аджибекову и Улуке Хасенову ходатайст­вовать перед вами о принятии нас на подданство; род чериков по меньшей мере состоит из 5000 кибиток.

Терпя разные насилия и притеснения от соседей наших всех че­тырех сторон, мы решили идти в подданство одного великого наро­да, подобно манапу Боромбаю, который также подобно нам, не об- ретая спокойствия от своих соседей, пошел в подданство белого па­дишаха и тогда стал жить спокойно.

...С этой целью посылаем к вам несколько человек манапов про­сить особу вашу о принятии нас в подданство, с надеждой, что вы не откажете нам в просьбе и донесете о том великому падишаху; мы же поднимали св. коран и будем служить до капли крови. Земли наши отстоят от Кашгарии на три дня езды, а зимние кочевки только на один день, от г. Турпана и Аксу также три дня езды, а соседи наши чон-багыши, а враги сарыбагыши.

Присяг киргизов других племен пока в архивах не обнаружено, но письма с такими просьбами от племени солто, от саяков и других племен сохранились.

Письмо  манапа   племени  саяк  Рыскулбека  начальнику Ново-Кокандской    линии     генерал-майору М.   Г.   Черняеву.     Де­кабрь, 1864 г.

...Я, Рыскулбек, кочующий между Андижаном и Кетмень-Тюбе и управляющий 10 тыс. кибиток саяковского рода, изъявляю настоя­щим письмом свое желание вступить в верноподданство белого ца­ря вместе с управляемым мною народом. Если просьба эта будет принята, и вы сообщите мне о том, я, оставаясь на местах прежних кочевок, буду служить государю и вам. Места на Кетмень-Тюбе с давнего времени принадлежат мне, и я оттуда никуда не укочую. Сарыбагыши и султы уже два года делают мне притеснения, и если вы пришлете мне письмо ваше, то они не посмеют больше притес­нять меня. Печать Рыскулбека.

В 1873 году в связи с восстанием южных киргизов против хан­ского гнета и южнокиргизские племена обращаются к генералу Кол­паковскому с просьбой принять их в состав России.

Доверенные киргизы рода мюндус-илят Алтыбай-бий и Джаназак-бий, присланные как доверители от своего рода, главный на­чальник которого киргиз Пахмур-мирза.

Прошение

Как мы, так и наши доверители в прошлом 1873 году откочевали из Кокандского ханства в Туркестанский военный округ, дабы спас­тись от преследований кокандского хана, который немилосердно казнил наших киргизов и грабил наше имущество. Мы поселились недалеко от г. Токмака.., но тут нас начали притеснять и гнать жив­шие там киргизы родов: керим-бек и тура-буатай; мы же не жела­ли возвращаться обратно в Кокандское ханство, где нас неминуемо ждет смерть, просим ходатайства Вашего высокопревосходительства перед его императорским величеством государем всероссийским о принятии нас и наших доверителей под свое высокое подданство и об отводе нам и нашим доверителям места для кочевий.

В нашем роде мюндус-илят находится две тысячи кибиток, кото­рые  поголовно  принимают  подданство  России.

Мы бы давно явились к Вашему высокопревосходительству, но нас караулили и не пускали в Ташкент, так что мы только теперь мог­ли тайком приехать сюда и лично просить у Вашего высокопревосхо­дительства о всем вышеизложенном.

Токмакскому уездному начальнику подполковнику Лисовскому

от  прикочевавших  из  Андижана  киргиз  родов:   мундуз,   кошчи,

басыз и адегенэ. 29 мая 1874 г.

Публикация и комментарии ВЛАДИМИРА  ПЛОСКИХ

Источник: журнал «Литература Киргизии», ноябрь 1988 г.