Бог был во мне пока я жил, и значит мое бренное тело
упокоится в Его обители (лангар), когда стану я прахом.

Шайхзаде Илйас ал- ‘Ишки

В нашей стране есть историко-архитектурные памятники, которые расположены вдали от городских центров и больших караванных путей. Кажется, их создатели намеренно старались удалить свои творения от преходящей мирской человеческой суеты, приблизив к самым тихим и укромным уголкам, какими славится наш край. Сама природа здесь располагает к размышлениям, ненавязчиво настраивает душу и сердце на особый, слегка грустный, но умиротворяющий лад. Среди таких памятников, иллюстрированная история и нынешняя жизнь которых представлена в настоящем альбоме, особое место занимают архитектурно-погребальные комплексы, издавна получившие название «Лангар». Словарное значение этого слова, в переводе со староузбекского и фарси, обозначает «якорь». Однако, как это часто бывает, слово «Лангар» обрело еще иные значения, став особым термином, обозначающим «Обитель», или «Обитель Бога на земле». Именно в этом значении оно прилагалось к тем памятникам, краткая история которых здесь изложена.

Из представленных здесь памятников два — «Катта Лангар» и «Янги Лангар»-расположены в горных районах Кашкадарьи. Комплекс Катта Лангар находится подле сая Кук сy в одном из ущелий западных отрогов Зарафшанского хребта (Камашинский туман). Второй из лангаров расположен восточней, в Чиракчинском тумане Кашкадарьи. В  первом из мемориалов имеется несколько архитектурных памятников. Самый большой и древний из них — мечеть (28,5×33 м.), возведенная (согласно сохранившейся мозаичной хронограмме над входом) в 921 / 1515-16 г. из жженого кирпича с верандой (айван) на южном фасаде. Примерно в то же время была возведена родовая усыпальница (8,20×8,45 м.), перекрытая куполом, в которой похоронены трое из шайхов суфийского братства ‘Ишкийа (о них см. ниже). Со временем здесь образовался большой некрополь с кладбищем (мазар), к мечети пристраивались помещения для приготовления пищи, новый зал мечети (конец ХVII-начало ХIХ вв.), ремонтировались старые сооружения. Судя  по  надписям на надгробиях, на кладбище похоронены знаменитые выходцы из тюркской военной знати XVI—XVIII вв. В текстах их надгробий (на арабском, староузбекском и таджикско-персидском языках) обозначены названия племен, из каких происходили эти покойные: Кинигас, Наймам, Билькут, Мангит, Кийатидр.

Посетителя сразу привлекают надписи на памятниках комплекса, блестяще выполненные в стиле мозаичных панно на фризах ханака, мечети и мавзолея. Они в основном — коранического содержания (2:183, 256, 257 и др.). В мечети хранится особый сундук, изготовленный (судя по надписи) по приказу правителя Бухары Музаффар хана (1865-1885), и который, как это следует из посвятительной надписи, предназначался «для хранения рубища (хирка) Пророка». Собственно это рубище являлось символом духовной преемственности, и, как считалось, было передано Пророком своему духовному преемнику. По преданию, через множество поколений это рубище дошло до основателей суфийского братства ‘Ишкийа, которые и основали свои обители -лангары в нашем крае (об этом подробней мы скажем ниже). Согласно местным легендам в этом же сундуке хранился знаменитый священный Коран Усмана (Османа). Ныне от него осталось всего 12 листов, которые переданы на хранение в Духовное управления мусульман Узбекистана. Волею судеб, некоторая часть листов катта-лангаровского Корана оказалась в хранилищах Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН, один лист — в Институте востоковедения АН РУз, и некоторая часть утрачена. Утрачено и рубище, так долго хранившееся в Катта Лангаре.

К обоим мазарам до сих пор стекаются пилигримы со всех областей Узбекистана. Здесь же издавна проводили некоторые народные праздники, восходящие корнями к древнейшим временам (Навруз, Саилъ, Гул-и сурх и др.), и которые сопровождаются различными ритуалами и обрядами.

Облик памятников настолько гармоничен с окружающей природой, что кажется, будто меняет свои очертания и вид вместе с сезонными переменами. Особенно прелестен Катта Лангар весной. Зеленый ковер травы на предгорьях, расцвеченный алыми пятнами тюльпанов и маков, безграничная синь неба, нежный и дурманящий аромат цветущей джиды, и как бы дополняющие эту красоту сооружения мечети и мазара, изумительные по красоте и отделке надгробия — вот такой гармонией природы и творения рук человеческих встречает Катта Лангар своих посетителей в весенние месяцы. В это время понимаешь, что место памятников выбрано не случайно. Все вокруг располагает к размышлениям и мистическому уединению. И действительно, изучение истории сложения этих памятников по древним рукописям и надписям на надгробиях подтверждает, что возникновение Катта Лангара связано с историей одного из мистико-философких (суфийских) братств — ‘Ишкийа, шайхи которого погребены в здании мазара.

Несколько слов о суфизме. Среди исследователей нет однозначного определения этого крайне сложного явления в исламе. Тем не менее, попробуем дать самую общую его дефиницию. Итак, суфизм (от арабского ат-тасаввуф) — это мистико-философское мировоззрение и течение в рамках ислама, адепты которого считают, что посредством духовного очищения, мистической практики и особых психологических упражнений (зикр, аша’ и др.)возможнонепосредственноеобщениес Абсолютом (Богом). Такое общение, как полагают суфии, достигается посредством особых мистических озарений, ниспосланных человеку, следующему по особому «Пути» (тарика), при условии наполнения сердца «путника» (салик) Богом. В целом мистицизм характерен и для других религий. В исламе он приобрел свои оригинальные формы. Основные цели суфиев: духовное и нравственное самосовершенствование, достижение состояния «Совершенного человека» (ал-Инсан ул-камил) и на этой основе — интуитивное познание Абсолюта. Центральная Азия стала колыбелью четырех знаменитых суфийских братств исламского мира — Кубравийа, Иасавийа, Ходжаган/Накшбандийа, и ‘Ишкийа. Именно с деятельностью последнего и связана история наших лангаров, то есть обителей суфиев, превратившихся затем в погребально-поминальные комплексы.

Теперь о братстве ‘Ишкийа. Оно является ответвлением другого знаменитого братства Тайфурийа. Его основателем, согласно традиции, считается знаменитый мистик Абу Йазид Вистами (ум. ок. 874 г.). Эта школа известна как школа «мистического опьянения» (сукр) и экстатического восторга (галаба) от духовного постижения Тайного. Один из историков суфизма X века ал-Худжвири, описывая особенности Тайфурийа, пишет: «Экстатический восторг от любви к Истинному и любовь к опьянению от постижения Его, не относится к категории приобретаемых человеком (качеств) … призыв к овладению всем тем, что вне круга приобретаемых человеком (качеств) является ложным, и подражание этому невозможно». Ал-Худжвири имеет в виду, что суфийский путь-путь избранных (ал-хасса) и соответствующими интуитивными и психологическими качествами могут быть наделены не все.

Со временем, такая позиция «элитарного суфизма для избранных» серьезно трансформируется. Первыми на путь трансформации встали представители братства Тайфурийа в Центральной Азии, которые, в знак оригинальности собственного мистического пути, стали именовать себя ‘Ишкийа, от арабского слова- ‘шик, обозначающее в данном случае любовь к Богу. Насколько известно, первый шайх этой линии, поселившийся в Мавераннахре — Абу-л-Хасан ал-’Ишки (XIII в.) — современник Баха’ ад-дина Накшбанда (ум. в 1389 г.). В полемиках с последователями последнего адепты ‘Ишкийа очень образно выразили духовную основу мистического Пути (тарика) своего братства: «Любовь к Богу (‘шик) поглощает сердце Путника (салик) настолько, что он не может осознавать всё происходящее вокруг, и никто… не сможет сбить их с избранного ими Пути». Конечная цель Пути — всепоглощающая страсть и любовь к Богу (‘шик, отсюда и название братства).

Другими принципами братства были: личный аскетизм, отрешённость от мирских дел, «удаление из сердца и разума всего, кроме Бога» и т.п. Основу же духовно-психологической практики составляли частые уединения с духовными концентрациями (муракаба), глубокими погружениями «в себя». Как говорили последователи братства ‘Ишкийа, основным условием таких духовных упражнений должно быть то, чтобы они проводились «вдали от городов и шумных базаров», в местах, где «были бы слышны только ветер, шум воды и пение птиц». Вот почему лангары — обители ‘Ишкийа расположены в тихих уголках, которые действительно вполне располагают к глубоким размышлениям. И вот почему они получили название «Лангар», которое в данном случае обозначает «божественный и райский уголок земли, обитель Бога на земле», вполне гармонирующий с духовными исканиями человека, приносящий ему душевное равновесие и создающий особый настрой для духовных упражнений. Основу ритуальной практики ‘Ишкийа составлял зикр-и джахр, сопровождаемый особым ритуальным танцем (раке). Этот ритуал представлял собой многократную рецитацию определенных имен Бога, или принятых в братстве формул восславления. На первых этапах формулы произносятся с гортанным резким выдохом. Как замечают многие исследователи, этот ритуал очень близок к древней и доисламской культурной и ритуальной традиции местных народов. Именно суфизм был очень лоялен и восприимчив к традиции местных народов и часто впитывал в себя и даже сохранял древние культурные традиции (песенную, изобразительную и пр.). И это влияние суфизма на богатое духовное наследие нашего народа отмечали многие исследователи. Вспомните традиционную для нашего народа (теперь признанную классической) музыку «Шаш-маком», формирование которой произошло именно в суфийской среде, которая, в свою очередь, заимствовала ее из народной среды. А творчество таких знаменитых поэтов, как Руми, Ходжа Ахмад Иасави, Хафиз, Навои, Машраб и других непосредственно было связано с суфизмом.

Как суфийский поэт был известен один из шайхов ‘Ишкийа — Ильяс ‘Ишки, сборник стихов которого, к сожалению, не дошел до нас. Фрагменты его поэзии и изречений (на староузбекском, персидском языках) мы узнаем из других средневековых рукописей. Большую часть учеников и почитателей Шайхзаде Илйаса составляли народности предгорных зон верховьев Кашкадарьи и горной области. Конечно, теперь многие традиции и ритуалы суфиев, как собственно и большинство секретов мистического Пути, забыты. Инициация и поощрение нашим государством процесса возрождения исторических, культурных и религиозных ценностей и традиций нашего народа создаёт почву для нового всплеска интеллектуального суфизма, одним из ветвей которого было братство ‘Ишкийа.

Вернемся, однако, к истории этого братства. Среднеазиатская линия духовной преемственности’ Ишкийа реконструируется по рукописным источникам в следующем виде: Абу-л-Хасан ал-’Ишки’! Худай-Кули (ум. в 1419 г.)’! его сын Шайх Мухаммад (ум. в 1451-52 г.)’! его сын Шайхзаде Илйас (ум. в 1472 г.)’! его сын Шайхзаде Абу-л-Хасан П (ум. в 1488 г.)’! его сын Шайхзаде Мухаммад Садик (ум. 1545 г.)’! его сын Абу-л-Хусайн Ахунд (ум. в 1560 г.). Трое последних погребены на мазаре Катта Лангар. Их предки были выходцами из округи гор Нур-ата (Кух-и Hyp, северо-западная часть самаркандского оазиса). Здесь расположен самый первый лангар братства ‘Ишкийа — Астана-ата, который со временем тоже превратился из суфийской обители в значительный по размерам погребально-поминальный комплекс (зиёраггох). К западу от мавзолея в XVI в. построено здание (8,2×26 м.) для суфийских радений (ханжа) в виде двухчастной открытой галереи. В настоящее время ханака Астана-аты отреставрирована и здесь проводятся пятничные и праздничные молитвы. На комплексе имеется мавзолей (7,5×8 м.), в интерьере которого расположены три надгробия, отмечающие могилы Худай-кулишайха, его  сына Мухаммедшайха и внука — Шайхзаде Илйаса. Надписи на надгробиях Астана-ата, помимо обычных сведений о погребённых (даты смерти, титулатура, краткое родословие), содержат другую интересную информацию о первых шайхах ‘Ишкийа. Например, о связях Худай Кули шайка с другими адептами братства ‘Ишкийа. В надписях надгробия Шайхзаде Илйаса упоминается о его хадже в Священные города (Мекку и Медину). Погребальная эпиграфика позволила установить, что на мазарах ‘Ишкийа похоронена в основном тюркская военно-бюрократическая знать. Надгробие Шайхзаде Илйаса ‘Ишки бесспорно является самым выдающимся творением художественно обработки камня во всей Центральной Азии, Нанесенный на верхней плоскости надгробия из черного мрамора узор представляет собой великолепно исполненный аллегорический символ, называемый в старых рукописях даста, то есть букет, помещенный в коническую вазу. В суфийской иконографии это изображение символизировало духовное совершенство, к чему собственно и стремились суфии. Неизвестно, всегда ли адептам ‘Ишкийа удавалось придерживаться своих доктрин, основанных на аскетизме, невмешательстве в мирские дела, отказе от накопления богатств. Однако, уже Шайхзаде Илйас ‘Ишки отчасти отошёл от этих принципов братства; одним из многих суфиев Мавераннахра он основал обширное хозяйство, поддерживая тесные контакты с политической элитой.

Со временем шайхи ‘Ишки были вынуждены ограничивать деятельность долиной Кашкадарьи, где они в конце XV в. основали новые обители — Катта Лангар и Кичик Лангар.

Через некоторое время (до 1472 г.) на Лангаре ‘Ишкийа началась холера (ваба). Это, по версии некоторых рукописей, заставило перебраться шайхов ‘Ишкийа в верховья Кашкадарьи. В 1500-1603 годах в Мавераннахре главным центром ‘Ишкийа стал Катта Лангар, с чем связано строительство упомянутых мечети, ханака и фамильной усыпальницы. Шайхи ‘Ишкийа продолжали свою деятельность вплоть до начала XX в. в Кашкадарье и Бухаре. Некоторые положения мистического Пути ‘Ишкийа стали одной из четырёх основ (наряду с Йасавийа, Кубравийа и Накшбандийа) в доктринах позднесредневековых братств региона (например, бухарского братства Ишан-и Имла’). Ход истории неумолим. Нынешние жители в округах лангаров Самарканда и Кашкадарьи уже забыли подлинную историю тех обителей, хотя помнят имена погребенных там шайхов. Согласно одному из местных преданий на Катта Лангаре, основатель братства ‘Ишкийа некто Баба ‘Ишки происходит «в округе Мекки» из местной знати. После того, как Баба ‘Ишки стал признанным авторитетом среди местных улемов, он поссорился с одним из руководителей; конфликт будто бы произошел из-за того, что оба шайха претендовали на то, что являются владельцами «подлинного Корана Османа (‘Усмана)». Амир Мекки «наслал на семью Баба ‘Ишки холеру (ваба)». Последнему удалось будто бы спасти своего малолетнего сына, который был спрятан в переметную сумку (вместе с упомянутым Кораном), посажен на белого верблюда, который, выйдя из Мекки, шёл до тех пор, пока не истощился горб; этим местом, согласно легенде, оказался Катта Лангар. Как это часто бывает, легенда отразила реальные события. Что касается Корана, то наряду с другими старинными экземплярами, его считали знаменитым «Кораном Усмана». В исламском мире существует с десяток древнейших экземпляров Корана, на подлинность которых в качестве знаменитого Корана Усмана претендуют их владельцы или хранители. По преданию, именно этот экземпляр держал в руках халиф Усман, когда был убит ворвавшимися во дворец. Один из таких экземпляров Священной книги хранится в Духовном управлении мусульман Узбекистана. Что касается экземпляра Корана из Катта Лангара, то по заключению знаменитого исследователя Франсуа Дероша и других, этот экземпляр намного (по крайней мере на полтора века) древнее Корана, хранимого в Духовном управлении. По их мнению, катта-лангаровский экземпляр переписан никак не позднее середины VIII в.

Итак, былые обители (лангары) ‘Ишкийа прошли обычную для суфийских центров эволюцию: вокруг обители и затем могилы основателя ветви братства и его потомков появлялись огромные кладбища (мазаристан), где старались быть погребёнными ближайшие ученики (муриды), почитатели, местная знать и даже представители правящих династий.

Однако, традиция, заложенная некогда на суфийских обителях-лангарах, имеет свои отголоски и сегодня. Лангары ‘Ишкийа остаются местом традиционного паломничества. Как и на всяком мазаре Центральной Азии, некоторые обряды пилигримов имеют древнее, доисламское происхождение. Например, это касается ритуала возжигания свечей в специально выстроенных небольших сооружениях, называемых чирагдаиами. Ритуал сохранился, несмотря на то, что нормативный ислам запрещает подобные действия. На лангарах проводятся другие старинные обряды, народные гуляния, песнопения, в мотивах и манере исполнения которых угадываются влияние суфийской традиции. Почтение к «своим святым» основано на представлении об особом статусе «святого» — вали (мн. ч. — авлийа’), дух которого, по представлениям местных жителей, имеет прямую связь с Аллахом и способен удовлетворить просьбы тех, кто к нему обращается. По традиции у духов «святых» просят хорошего урожая, удачи в делах, благополучного разрешения родов и т.п.

По крайней мере, жизнь памятников продолжается. И пусть утрачены его знаменитые реликвии (Коран и рубище), забыты многие секреты суфийских ритуалов и секретов духовного Пути, памятники продолжают жить, радовать глаз посетителей, вселять в их души умиротворение и приятную грусть. Эти старинные здания остаются в неразрывной гармонии с окружающей природой, с народом, бережно хранящим свои святыни. Живущие здесь люди продолжают следовать своим древним традициям, с радостью и открытой душой принимают гостей. У них открытые и светлые лица, добрый взгляд. Они как бы олицетворяют ту самую высокую духовность, которая забыта в риторике, но осталась в душах и сердцах. Может быть, поэтому они не скрывают своей радости, когда их святыни становятся предметом интереса паломников и гостей нашей страны и далекого зарубежья. Посетите и вы, уважаемый читатель, эти памятники! Мы уверены, что в вашей душе и в вашей памяти навсегда останутся их теплота и прелесть, и вы сможете на миг погрузиться в мир гармонии и красоты.

Бахтиёр БАБАДЖАНОВ, кандидат исторических наук.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ РУКОПИСИ И ЛИТЕРАТУРА:

• Мухаммад б. Бурхан ад-дин (Мухаммад Кази). Силсилата арифин ва тазкират ас-сиддикин. Рукопись Института Востоковедения АН РУз, № 1430, л. 1176.
• Мавлана Фахр ад-дин ‘Али б. Хусайн Ва’из Кашифи. Рашахат ‘айн ал-хайат. Джилд-и дуввум. Ба мукаддима ва тасхихат ва хаваши ва та’ликат — дуктур ‘Али Му’инийат. Тихран, 2534/1975, с. 541-43, 621, 629-30.
• Ахмад Кашмири. Шаджара-йи табакат-и анбийа ва машайих ва силсила-йи тарикат-и анха. Рукопись Института Востоковедения АН РУз,  № 1426.
• Хафизи Таныш Бухари. Шараф-нама-йи шахи (Книга шахской славы), том I. Перевод, примечания и комментарий М.А. Салахетдиновой. М., 1983, с. 162-163.
• Насир ад-дин Ханафи ал-Бухари. Тухфат аз-за’ирин. Литография, Ново-Бухара (Каган), 1910, с. 68.
• Ханыков, Описание — Ханыков Н.. Описание Бухарского ханства. СПб, 1843, с. 62.
• Массой М.Е. Катта Лангар в области средневекового Кеша.- Труды Ташкентского государственного Университата, вып. VII. Ташкент, 1966, с. 66-105.
• Пугаченкова Г.А. Неизвестные архитектурные памятники горных районов Узбекистана// Искусство зодчих Узбекистана, вып. III. Ташкент, 1965, с. 66-68, 70-75.
• Абдурасулев P.P., Ремпель Л.И. Неизвестные памятники архитектуры бассейна Кашкадарьи.- Искусство зодчих Узбекистана. Выпускк 1. Ташкент, 1966, с. 66-105.
• Тримингэм Дж. Сп. Суфийские ордены в исламе. Пер. с англ. А.А. Ставиской, под ред. и с предисловием О.Ф. Акимушкина. М., 1989.
• DeWeese Devine. Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba tbkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition. Pennsylvania, 1994, pp. 386-87 392-396.
• DeWeese, Yasavian legends on the islamization of Turkistan.- Aspects of Altaic Civilization -III. Proceeding of the Thirten Meeting of the Permanent International Altaistic conference Indiana University (in) 1987. Ed. D. Sinior. Bloomington, Indiana, 1990, p. 1-19.
• Бабаджанов Б. Эпиграфические памятники мусульманских мазаров как источник по истории суфизма (на примере мазаров Астана-ата и Катта-лангар) // Из истории суфизма: источники и социальная практика. Ташкент, 1991, с. 89-98.
• Он же. ‘Ишкийа // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь (отв. ред. С. М. Прозоров). Москва, «Восточная литература», 2001, с. 47-48.
• Караматов Х.С. Аскетические и суфийские течения в Хорасане (по «Кашф ал-махджуб» Худжвири) // Из истории суфизма: источники и социальная практика. Ташкент, 1991, с. 27-48.